(Этот блог – вклад в “Polit Talk” 5 июня в 11 утра по центрально-европейскому времени о войне в Украине)
(Этот блог является автоматическим переводом. Предложения по исправлению очень приветствуются).
1.вредная глупость
Это правда: если государство нападает на другое государство в войне, гражданином которого вы являетесь, вы становитесь вражеским объектом нападающего государства. Как и в Украине, каждый украинец становится вражеским объектом нападающего государства – России, а каждый россиянин – врагом Украины. На войне царит чистый и простой политический расизм.
Тем не менее, это глупость наоборот – принять этот политический расизм и присоединиться к войне собственного государства против нападающего государства. Почему это так? Строго говоря, хотя это звучит жестко, это не глупость, потому что человек рискует своей жизнью, принимая такое решение и вступая в войну своего государства. Против такого оправдания отказа от вступления своего государства в войну можно справедливо возразить, что это вовсе не защищает человека от военного насилия другого государства. То есть, государства, воюющие с другими государствами, не делают никакого различия между гражданами другого государства, с которым они воюют, и направляют свое насилие только против граждан другого государства, которые присоединяются к войне их собственного государства. Как я уже сказал, политический расизм в чистом виде, не только идеологический, но и практический. Действительно, решение не присоединяться к враждебности своего государства по отношению к другому не избавляет человека от враждебности другого государства, т.е. от опасности быть убитым в войне со стороны другого государства. Обратный вывод, что человек, таким образом, в интересах защиты себя от опасности войны для жизни и конечностей со стороны другого государства против собственного государства, присоединяется к войне собственного государства, тем не менее, является глупостью по той простой причине, что также неверно, что он таким образом защищает свою жизнь. Как видите, строго говоря, если вы не хотите войны, вы должны были заранее сделать что-то не так. Подробнее об этом позже.
На самом деле, именно эту вопиющую ложь используют государства, чтобы убедить своих граждан вступить в войну с другими государствами, что их ответ на войну другого государства путем вступления своего государства в эту войну – это защита граждан этого государства от насилия другого государства. Распространение жутких фотографий граждан своего государства, убитых другим государством на войне, призвано доказать этот глупый вывод о том, что за своим государством нужно идти на войну именно поэтому, потому что это защитит от нападок другого государства. Это, как показывают эти фотографии, впоследствии не только в этих случаях пошло не так. Само доказательство настолько безумно – защититься от опасностей войны для жизни и конечностей, вступив в войну на стороне собственного государства, из всех возможных; и все же воюющие государства используют это безумное доказательство, чтобы внушить своим гражданам, в их страхе, глупое заблуждение, что они могут защитить себя от таких опасностей войны, вступив в войну своего государства.
И такие ошибочные выводы действительно существуют, причем не только в исключительных случаях. На самом деле, довольно много граждан, особенно в военное время, опасаясь военных действий вражеского государства, которое на самом деле не сортирует свои военные действия в зависимости от того, следуют ли граждане другого государства за войной своего государства или нет, совершают глупую ошибку, полагая, что оно защищает их от войны другого государства, если они противостоят ему войной своего государства. И именно на этой глупости, что пропаганда войны собственного государства защищает граждан этого государства от воинственных действий другого государства, основана вся пропаганда войны: со ссылкой на широко иллюстрированные жертвы войны, которые другое государство на самом деле постоянно производит своей войной – ведь это война, – граждан агитируют бросаться на бойню за собственное государство, потому что это защищает их от этой бойни. Сами государства, однако, прекрасно знают, что подобные глупые выводы о том, что можно защитить свою жизнь от военных действий другого государства, вступив в войну собственного государства, являются ничем иным, как глупыми выводами. Государства, ведущие войны, будь то на стороне нападающего государства или на стороне защищающегося государства, прекрасно знают, что в своих войнах их граждане рискуют жизнью, ведь именно граждане обеих сторон войны осуществляют военное насилие от имени политиков своих государств, а война состоит ни в чем ином, как в уничтожении средств насилия другого государства, то есть его граждан. Ведь, несмотря на все технические усовершенствования оружия, с обеих сторон это оружие используют граждане, которых обе стороны убивают в войне, чтобы выиграть войну.
Поскольку войны не защищают граждан государства, как они хотели бы заставить нас поверить своей военной пропагандой, государства не полагаются на ложный вывод о том, что государство защищает своих граждан на войне от опасностей для граждан со стороны вражеского государства, и не ставят свои войны в зависимость от этих или подобных соображений своих граждан, а используют свою монополию на применение силы, чтобы заставить своих граждан участвовать в их войнах в качестве солдат. Что также должно быть, для любого гражданина на какой бы стороне воюющих государств, разумными причинами для деятельности, в которой ничего не остается от тех, кто воплощает ее в жизнь. Как могут быть веские причины для целей, достижение которых стоит жизни тем, кто претворяет эти цели в жизнь? Государства знают глупость этих целей с точки зрения граждан государства и поэтому заставляют их своим насилием выполнять эти цели от имени государств – и в дополнение к своей изощренной деятельности по производству своего технического военного потенциала войны, используют все виды изощренной деятельности по пропаганде войны для производства готовности своих граждан идти на войну, чтобы они приняли государственные цели войны, потому что эта готовность идти на войну остается их решающим оружием.
А что же тогда представляют собой такие цели войны, которые граждане должны делать сами, но из-за того, что они стоят им жизни, их государства вынуждены осуществлять эти цели посредством войн? Цели, которые преследуют граждане, не могут быть таковыми, если достижение этих целей заключается в отказе от своего существования. Для чего, собственно? Из-за чего на самом деле происходят войны? За оспаривание суверенитета государств над землей и людьми, т.е. существования государств. Для того чтобы бросить вызов существованию государств, граждане государств вынуждены отказаться от своего существования. И какое оправдание для государств, чьей главной заботой всегда должны быть жизнь и интересы граждан, отказываться от существования граждан ради существования государств, когда их миссия должна заключаться в отстаивании жизни граждан?
Что-то здесь в корне неверно, если ради сохранения существования государств, чья миссия должна заключаться в заботе о существовании граждан, жертвуют существованием граждан ради сохранения существования государств, чья миссия должна заключаться в заботе о существовании государств.
Вместо того чтобы ввязываться в войну, которая не может быть связана с интересами граждан по той самой причине, что в войнах используется смерть граждан как средство их успешного ведения, вместо того чтобы ввязываться в войну с ложными выводами на стороне собственного государства, лучше спросить себя, о чем на самом деле идет война, если она точно не о чем-то одном – защите граждан или даже интересах граждан.
Вдобавок ко всему: Действительно, как уже говорилось выше, даже те, кто не купился на это глупое заблуждение, что выступление за войну своего государства против другого защищает человека от воинственных действий враждебного другого государства, и кто, отказавшись вступить в войну, был бы защищен от враждебных действий. Государства, как мы знаем, в основном никогда не делают различий между гражданами воюющего государства, и уж точно не во время войны. Для них граждане, независимо от того, что они думают, являются человеческими ресурсами для войны другого государства на войне, и метод убеждения, использования потребности людей, чтобы убедить их, что их рабство другим является лучшим для них самих, этот тур, своего рода аргументация, которая также называется шантажом в других местах, в любом случае является этим основным принципом государственного искусства убеждения, шантажа потребностью, которую оно создает, и это не только на войне. Поэтому, опять же, если вы не хотите войны, вам лучше спросить себя, что такое война на самом деле, чтобы знать, что вы можете сделать, чтобы предотвратить ее в первую очередь, и чтобы вас так или иначе втянули в войну, независимо от того, чего вы хотите. И на самом деле, все важное о том, что такое войны, о чем они и какую роль в них играют граждане, можно понять уже из отношения к гражданам другого государства как к силовому ресурсу другого государства – другими словами, также о том, что можно сделать, чтобы не попасть в ситуацию, когда, что бы человек ни думал о войне, он все равно оказывается втянутым в войну просто в силу своего гражданства. Даже если в этом случае будет слишком поздно – по крайней мере, для граждан государств, вовлеченных в войну, – когда война будет, знание этого может, по крайней мере, спасти вас от других крупных глупостей.
2 Что такое войны и в чем их суть?
Даже если все знают, что такое войны, благодаря 200-летнему опыту всех войн между капиталистическими государствами по всему миру, и после 200 лет таких войн мы, кажется, привыкли к тому, что войны просто принадлежат этим капиталистическим обществам и их миру государств, и как-то, благодаря безумному просвещению науки, считаем их самой гуманной вещью из всех, в 21 веке мы должны осознать, что такое войны. В XXI веке следует осознать, что делают с государствами, этим всемирно восхваляемым историческим достижением цивилизации, почитаемые политические лидеры государств этого мира, когда они, благодаря своей монополии на принятие решений и насилие над своими национальными обществами и благодаря ведущему положению своих государств в мире государств, сеют хаос в жизни человечества, когда решают развязать войну.
Что это за спор и из-за чего возникают конфликты между государствами, когда государства ведут войны? Прежде всего, из-за чего происходят эти военные конфликты? Имеют ли спорящие государства противоположные представления о таких экзистенциально важных вопросах, как наилучшее обеспечение продовольствием членов этих сообществ, или как государства координируют это между собой? Спорят ли они о том, какие товары должны и не должны производить их общества? Они спорят о том, кто сколько получит от этого? Спорят ли они о том, какие природные ресурсы должны использовать их экономики для производства той или иной продукции? Спорят ли они о том, как распределять произведенную продукцию между своими обществами? Неужели они не могут договориться о том, как сделать заваленный мусором земной шар снова пригодным для жизни? Есть ли у них конфликты по поводу того, как члены их обществ принимают политические решения? Ничего подобного, об этом можно спорить, и действительно, не обманывайте себя, такие споры, благодаря их рациональному предмету, не всегда могут быть решены с согласия всех, но одно можно сказать точно: вы точно не решаете такие конфликты по таким вопросам с помощью войны. Война вообще не связана с такими вопросами. О чем спорят государства во время войны?
Войны – это не споры по каким-либо вопросам, которые влияют на жизнь граждан. Войны – это конфликты между государствами, и объектом конфликта является то, чем государства являются по сути, чем они являются по своей природе, а именно их суверенитет над землей и людьми в пределах их суверенитета, то есть в пределах их монополии на применение силы. В войне государства спорят о том, должны ли быть государства, а не о том, существуют ли государства; уничтожение государства с помощью войны лишь заменяет его другим государством; в войнах государства являются объектом такого насилия, а то, чем государства являются в своей основе, – это их суверенная власть над куском земли и, прежде всего, над людьми, которые там живут. Войны решают, какое государство обладает монополией на насилие над землей и людьми на национальной территории, какое государство обладает – тавтологически говоря – исключительной монополией на насилие над этой частью земли. И этот вопрос, кто обладает монополией на насилие, на самом деле может быть решен только тем, кто обладает более мощным насилием, то есть кто обладает властью над властью другого, то есть кто лишает власти другого. Решить, какое государство может устранить средства насилия другого своими средствами насилия и тем самым сделать себя монополистом насилия, то есть войны. И именно этот процесс принятия решений о том, кто обладает самыми мощными средствами насилия, которые лишают насилия средства насилия другой стороны, именно этот процесс принятия решений, который – как может быть иначе, когда оспаривается монополия на применение силы – осуществляется как эта оргия насилия и разрушения.
Войны – это очень архаичный, безумный акт разрушения, в котором безжалостно уничтожается все богатство, который, тем не менее, ведется только политическими монополистами насилия в современных гражданских обществах, в которых эти машины насилия и граждане в форме, которые ими управляют, конкурируют друг с другом, кто обладает лучшей техникой уничтожения и кому удается уничтожить машину насилия, прежде всего, путем убийства обслуживающего персонала другой стороны, т.е. прежде всего, путем убийства солдатских граждан другой стороны. То, насколько в этих войнах, ведущихся между государствами гражданских обществ через монополию на применение силы, которая является более мощной, объектом военного насилия становятся не только солдаты-граждане, и не только как побочный эффект, видно из решающих для войны военных актов, когда бомбардировками уничтожается основа правления вражеского государства. Вторая мировая война дает множество примеров того, как государства решают войны за себя, уничтожая базу решающей силы государств гражданских обществ путем бомбардировок граждан. Атомные бомбы – самое совершенное оружие войны для уничтожения граждан как элементарный арсенал государственной власти гражданских обществ. Однако не только оружие, используемое в их войнах, и их цели предают субъектов войны как капиталистические государства с их подчиненными гражданскими обществами как жизненной силой этих государств, монополистов насилия над этими гражданскими обществами, которые оспаривают их монополию на насилие, но они также предают политическую программу, которую эти государства осуществляют с помощью этих войн. Демократические государства также являются чисто насильственными аппаратами. Если такие государства используют свою монополию на применение силы для осуществления своих политических программ в обществах, которыми они управляют, то как иначе, кроме как используя все имеющиеся в их распоряжении средства силы, они должны затем осуществлять свои политические программы по отношению к другим государствам, a fortiori, когда речь идет о вопросе о том, какая государственная власть правит землей и людьми на национальной территории, чем с помощью специально разработанных для таких случаев средств силы – их вооруженных сил.
В войне в Украине государства, которые являются мировыми державами над миром государств, США со всеми своими государствами, объединенными в Нато, с одной стороны, и Россия с другой, которая использует войну, чтобы претендовать на уважение первой как мировой державы, измеряют в этой войне свою силу как мировые державы, то есть государства, которые управляют миром государств и их национальными гражданскими обществами.
То, что государства мобилизуют в плане технических знаний, с помощью которых они создают средства власти, с помощью которых можно уничтожить средства власти других государств, уже многое говорит о том, что монополисты насилия считают значимым и навязывают гражданам в качестве своего бизнеса: Для них нет ничего более ценного, чем их монополия на применение силы, ради которой они вкладывают огромные суммы экономических ресурсов в технические знания и оружие, а также уничтожают другую сторону, с помощью которой они приобретают средства силы, пригодные для принуждения к соблюдению своей монополии на применение силы над землей и людьми против других монополистов силы, когда те оспаривают друг у друга монополию на применение силы.
А это уже говорит все важное о политической программе, ради которой монополисты насилия оспаривают свою монополию на насилие, прежде всего те государства, которые используют его для утверждения своей всемирной власти над миром государств и над их международными отношениями. Мир гражданских обществ и их государств, построенный этими государствами как использование народов своих государств для их взаимной вражды в борьбе за свою долю богатства, в которой побеждает тот, кто наиболее успешно сумеет заставить производить это богатство у граждан этой земли за счет их потребления, т.е. за счет их бедности, и накапливать его у богатых этого мира, Это политическая программа, для которой государства, обладающие монополией на применение силы, привлекают граждан всего мира и за которую гражданские общества всех государств ведут экономическую, политическую и военную борьбу друг с другом, чтобы решить, кто может диктовать миру государств, как им участвовать в этой постоянной войне за завоевание и присвоение такого-то богатства. Такие вопросы, которые касаются того, какое государство имеет какую власть над властью других государств, такие вопросы могут быть решены только с помощью такого военного насилия, то есть с помощью такого военного измерения насилия между государствами и в таких конфликтах между государствами, которые командуют миром государств, это уничтожение земель и людей других государств, противоположное архаическому безумию, но политически целенаправленное уничтожение средств власти государств, которые, благодаря своим средствам насилия, не подчиняются государствам-командирам или которые, как в случае с Россией, хотят завоевать глобальную командную власть в мире государств. Поэтому в этих войнах за свое государство смерть граждан за свое государство не противоречит служению гражданину, о котором заявляют эти государства, а скорее является исполнением своего гражданства, почитаемым как подвиг.
3 Что можно сделать?
Поэтому в войне государства совершенно безошибочно показывают, что они на самом деле из себя представляют, и не только в войне, но и вообще. Прежде всего, своими войнами и сопровождающей их агитацией граждан государства опровергают свою жизненную ложь о том, что государства гражданских обществ – это политический институт, который существует только для граждан. То, что все обстоит как раз наоборот, что люди государства существуют для государства, видно не только из цинизма, с которым воюющее государство использует заботы своих граждан об их простом выживании, которые никто, кроме него самого, не причиняет им войной, эти заботы о выживании граждан в качестве цели своей войны против другого государства, чего только нет, и это в войне, в которой оно сжигает существование своих граждан, чтобы обеспечить свое существование по отношению к другим государствам, и празднует это как героизм. Но то, что именно люди государства являются слугами государства, а не наоборот, как утверждают государства и собранные ими клакеры, не может быть выведено только из того цинизма, с которым политический класс, функционеры государств, приравнивают существование политического насилия гражданских обществ к существованию граждан на войне, как если бы война не была защитой монополии государства на насилие над землей и людьми против захвата другим государством объекта его правления, но как если бы граждане и их политическое правление были одним и тем же, как если бы граждане теряли свое существование, когда политическое правление одного государства переходило к другому благодаря выигранной войне. Конечно, для политического класса государства существование монополии на применение силы, которую они исполняют, действительно находится под угрозой, хотя этот политический класс является очень гибким. Нацистские политики Германии, потерпевшей поражение от США, со дня на день становятся полезными политиками в новом военном проекте против Советского Союза, союзного с США в войне против Германии. В этом есть определенная гибкость. А граждане? Что изменится в войне, если Украина подчинится российским или американским политикам, будет ли произведенное там богатство обогащать олигархов или капиталистов и будет ли это богатство учитываться в рублях или долларах. С точки зрения граждан, в принципе, все остается по-прежнему. То, чем обмениваются в войнах, особенно во времена мира, состоящего в основном из одних и тех же государств, – это отнесение граждан к тому или иному государству, их национальность. Вот и все. В любом случае, конец существования национального государства не является концом существования его граждан, когда политическое правление переходит к другому государству в результате войны. Тогда граждане делают практически то же самое, что и всегда: ходят на работу, отправляют своих детей в школу и платят налоги. Вот и все, если добавить, что в ходе четырехгодичного гражданского мероприятия они выбирают людей, которые управляют делами государства, то они называются по-другому. В любом случае, утверждение воюющих государств о том, что, атакуя существование государства, они атакуют существование его граждан, является довольно прозрачной ложью, с помощью которой они хотят убедить своих граждан отказаться от своего существования в защиту существования своего политического правления и политических элит, поддерживающих это правление. Ведь без приверженности солдатских граждан не только ни одна винтовка не выпустит ни одной пули в граждан другого государства, война без приверженности граждан невозможна с самым фантастическим оружием. Без граждан в государствах этих гражданских обществ ничего не работает.
Но так происходит не только на войне. Более того, развитие и расширение государственной власти, включая измерение силы государств в войнах друг с другом, само по себе является лишь результатом использования граждан государств под руководством государственных политических функционеров. Измерение силы, которое государства используют в войнах друг против друга для своей власти друг над другом и которое, благодаря наличию достаточных средств власти, делает их способными на это измерение силы в первую очередь, это использование граждан, которое обеспечивает их средствами власти для этого измерения силы. Государства получают эти средства власти от повседневных усилий своих граждан, которыми они зарабатывают деньги и которыми они, и никто другой, производят богатство, из которого государства выкачивают свою долю для своих средств власти. Тот факт, что только благодаря этому гражданам позволено беспокоиться о своем повседневном существовании не иначе, как отдавая свой труд на увеличение богатства тех, кто обладает им в изобилии, что именно поэтому государства ставят такую простую гарантию существования граждан в зависимость от увеличения богатства тех, кто обладает им посредством труда, что именно граждане вырабатывают все это богатство, из которого государства извлекают свою долю для своей политической деятельности, в том числе для своих военных средств принуждения, – это уже другая история. Остается сказать, что именно народ государства через этот экономический механизм нормального приобретения гражданами денег для своего существования и создаваемого таким образом богатства, из которого государства черпают свои средства власти, через этот механизм государства уже в мирное время используют свой народ государства для своей борьбы за власть с другими государствами, а не, как они хотели бы заставить в это поверить, наоборот. Именно эти средства власти, которые граждане вырабатывают для своих государств, впервые позволяют им открывать перед другими государствами вопросы власти всех видов не только в войнах, т.е. вмешиваться в дела суверенитета других государств, вмешательства всех видов, За что гражданам не приходится расплачиваться в войнах ухудшением условий жизни, за что потом приходится расплачиваться в войнах всем своим существованием в защиту существования того, кто навязывает им этот безумный государственно-регулируемый образ жизни, направленный на обслуживание его властных интересов.
Отсюда также становится достаточно ясно, что происходит в те времена, о которых мечтают только люди, которые par toutes не хотят понять, что именно в эти прекрасные мирные времена все строится для военного потенциала государств теми же людьми, которые затем сгорают в войнах за свои государства. И это делает очевидным, что единственное, что можно сделать, чтобы удержать войны на расстоянии, включая навязывание, которое затем полагается, из всех вещей, положить свою жизнь на кон в войнах, которые всегда полагаются, для тех, кто провоцирует эти войны и уже совершенно уверен в самые прекрасные мирные времена, что их политическая миссия не может справиться в долгосрочной перспективе без щедрого наделения военными средствами силы.